Предположения о своеобразии западных очагов КЭ подтверждались опытом его изучения в Средней и Северной Европе, где клинические черты заболевания почти полностью соответствовали белорусскому прототипу (Zeipel и др.; Grinschgl; Henner und Hanzal и др.). Все это дало повод для предположений об этиологической или, правильнее сказать, нозологической неоднородности группы клещевых энцефалитов. Л. А. Зильбер относил заболевания в Белоруссии к шотландскому энцефалиту (Л. А. Зильбер, А. К. Шубладзе, М. С. Захарова). Ту же точку зрения отстаивали некоторые зарубежные авторы в отношении КЭ в Финляндии, скандинавских странах и в Средней Европе.

, Вопрос значительно осложнился после того, как были установлены вспышки КЭ алиментарного происхождения. С их изучением связано выделение новых нозологических форм клещевых инфекций: двухволновой молочной лихорадки, или двухволнового менингоэнцефалита (С. Н. Давиденков и др.; А. А. Смородинцев и др.). Эти данные послужили отправным пунктом второго этапа в изучении КЭ, который характеризуется интересом к особенностям его течения в разных очагах и настойчивыми, но пока еще не очень успешными поисками критерия его нозологического разграничения.

Отчетливые, порой весьма существенные и притом стойкие различия клиники КЭ в восточных и западных его очагах нельзя не учитывать в клинической и эпидемиологической практике. Естественно возникает вопрос: правомерно ли объединение в одной нозологической форме заболеваний, дающих в отдельные годы до 20% летальности и до 60% тяжелых очаговых поражений нервной системы, как это свойственно дальневосточным очагам болезни, с заболеваниями, протекающими лишь с относительно легкими, преходящими неврологическими симптомами и единичными летальными исходами, как это отмечается во многих западных очагах КЭ?

Вопрос этот нельзя решать без учета тенденций изменчивости течения болезни и анализа факторов, определяющих полиморфизм ее клинических проявлений. Опыт почти двадцатипятилетнего изучения показал исключительное разнообразие и изменчивость клиники КЭ, однако всегда во всех очагах основной фон составляли стертые и менингеальные формы болезни. Варьировала частота паралитических синдромов, прогредиентных форм и в связи с этим тяжесть исходов, в частности уровень летальности. По этим признакам эпидемические вспышки энцефалитов значительно отличались как в разных районах, так и в разные годы в пределах одного и того же очага (А. Г. Панов).

Факторы этой изменчивости многообразны и далеко, еще не изучены во всей полноте. Однако сейчас уже можно с уверенностью утверждать, что они не могут быть исчерпаны лишь различиями биологических свойств вирусных возбудителей.