Больная Г., 27 лет, колхозница. Заболела 11/VII 1959 г. Присасывание клещей и употребление козьего молока отрицает. Примерно на 5-й день лихорадки появились резкие боли в шейном отделе позвоночника и левом плече и предплечье, а еще через два дня перестала двигать левой рукой. Температура держалась 7 дней. В остром периоде у больной отмечались менингеальные симптомы, преобладание сухожильно-надкостничных рефлексов слева и двусторонний симптом Бабинского. Госпитализирована 28/Х 1960 г. с жалобами на отсутствие движений в левом плечевом суставе.

Неврологический статус. Сглажена левая носогубная складка. Атрофия дельтовидной, над – и подостной, двухглавой и трехглавой мышц слева. Сухожильные рефлексы на левой руке не вызываются, брюшные слева ниже. Коленные выше слева. Симптом Бабинского слева. Болезненность шейных корешков слева, гипестезия по наружной поверхности левого плеча. В результате лечения наступило значительное увеличение силы в левой руке.

Реакция нейтрализации lg = 6,0.

Диагноз: КЭ (менингоэнцефаломиелитическая форма).

Принимая во внимание чнячительное снижение удельного веса (до 3—10 А) паралитических форм КЭ за последние годы постоянно областях (А П. Иерусалимский, 1954; Н. В. Шубин, I960, Д. .Г Шефер и С. С. Магазаник, 1963), можно было бы говорить о примерно одинаковой частоте параличей при КЭ в различных географических зонах.

Однако такая нивелировка связана с тем,  что при этом сопоставляются экстенсивные показатели, указывающие на удельный вес параличей в определенных группах больных, резко различных как по численности, так и по срокам и методам собирания и анализа  материалов. Лишь при  едином  статистическом  планировании сбора клинических материалов с учетом вирусологических и эпидемиологических факторов экстенсивные показатели позволили бы судить об эволюции клиники и ее особенностях в различных  географических  зонах.