Известно, что в местах сложного переплетения ландшафтов создаются наиболее благоприятные условия для циркуляции вируса (Л. А. Петрищева, 1954). Популяция вируса длительное время существует лишь тогда, когда есть условия постоянного ее воспроизведения (В. Н. Беклемишев, 1959). Такая независимая популяция, будучи связанной с хозяевами, входящими в сложные с иерархическим строением биоценозы, занимает определенные территории, которые и являются мельчайшей единицей в системе природных очагов. Единица эта всегда больше, чем растительная ассоциация (тип леса, биогеоценоз, фация), и включает определенную совокупность ландшафтов. Это связано с высокой подвижностью млекопитающих и птиц, участвующих в циркуляции вируса. Их существование в индивидуальной и видовой жизни не ограничивается рамками отдельного участка ассоциации (Л. П. Никифоров, 1959, 1960; Н. Б. Бируля и Л. И. Залуцкая, 1959; Н. И. Наумов, 1951). Отмечено также, что совокупность ландшафтов отличается наличием оптимально (не излишне) дренированных и незаболоченных территорий, что связывается с существованием наиболее благоприятных условий в смысле влажности для клещей-переносчиков (Н. Б. Бируля и Л. И. Залуцкая, 1959).
Несмотря на то, что человек в эволюционном отношении — случайное звено в циркуляции вируса (Е. Н. Павловский, 1948) и наличие его в человеческом обществе является псевдопопуляцией (В. Н. Беклемишев, 1959), изучение заболеваемости позволяет понять многие стороны жизни истинной популяции вируса. Так, например, по заболеваемости можно судить о динамике вирусофорности клещей, включении в круг циркуляции вируса домашних животных и т. д. (М. П. Чумаков, Н. Н. Воробьева, Н. Е. Софронова, 1940; А. А. Смородинцев и др., 1954; Е. Н. Левкович, 1958; Г. Н. Закоркина, 1958; Е. Н. Левкович, В. В. Погодина, 1958; С. Г. Дроздов, 1959; С. П. Карпов, 1963 и др.).
